Полярную сторону представляет некий Эль Капитано. У него информации поболее, но выводы странноватые:

Итог: я по-прежнему не понимаю, по чьей вине началось сражение - Тряпицына или японцев. Кто из них первым пошел на провокацию?
Особенно, уважаемый toyohara, хотелось бы узнать источник вот такой информации:

Кроме этого в экспозициях музеев Николаевска, Керби выставлены воспоминания партизан. У меня есть фото их. Воспоминания очевидцев тех событий собираю из разных источников.
Об ультиматуме есть у Емельянова и в свидетельствах партизан.

Недавно встретила в интернете официальный депутатский документ, посвященный этим событиям (постораюсь найти на него ссылку) - там тоже это есть.

В свою очередь хочу спросить: о каких коммисиях идёт речь? Кто в них участвовал и когда они были?

Кто видел эту книжку? - Откликнитесь! Может у кого есть доступ в Ленинку? Щёлкните на мобильный, пожалуйста! (знаю, что нельзя - ну очень хочется )

Убедительно прошу вас привести информацию из книги Емельянова об ультиматуме Тряпицына японцам. Ибо меня несколько смущает, что жестокий разбойник Тряпицын, объявив японцам ультиматум, почему-то не постарался обезопасить себя от возможного нападения и чуть не сгорел в штабе. Трудно понять такие границы самонадеянности.
К слову, подобное решение о сожжение всего города очень странно для тех времен. Такое впечатление, что Тряпицын решил отомстить японцам, поступив также как они. Так как японцы тоже выполняли нечто подобное, но в более скромных масштабах. Так, в начале 1919 года японские войска прибыли в деревни Мажаново и Сахатино, расстреляли за "сочувствие большевизму" всех женщин и детей (с издевательствами, само собой), а деревни сожгли. В марте 1919 г. аналогично было сожжено село Ивановка, причем там люди сжигались заживо в домах и амбарах. Согласитесь, что почерк удивительно напоминает тряпицыновский. Только тут деревни, а Тряпицыну, видите ли, целый город захотелось сжечь. Да и ещё и "сочувствующих" привлёк, мать его.

Словом, уважаемый toyohara, нижайше прошу вас привести точную информацию из показаний партизан или из Емельянова - чтобы развеять все мои сомнения. Ибо вопрос, кто виноват в разгоревшемся конфликте, и было ли нападение японцев хоть как-то оправдано - главное, что интересует меня в этой истории.

Хабаровский историк Смоляков плохо работал с первоисточниками.

Кроме партизан о том, что Тряпицын выставил японцам ультиматум знал весь город. Об этом вспоминают и указывают на это многочисленные свидетели. При чём, как из того, так и из этого лагеря.

Сутуацию усложняет то, что в это время шла закулисная возня по созданию Дальневосточной Республики.
В какой-то момент Ленин понял, что большевикам на Дальнем Востоке нужна передышка, что если Япония включиться в войну всей военной мощью - Дальний Восток не удержать. Поэтому было решено пойти на сделку с Забайкальскими и Дальневосточными демократами и успокоить японцев - возникла идея "буферной республики". Были установлены определённые договорённости и тут -Тряпицын с "инцидентом". Так как связь была телеграфная, район почти отрезанный по погодным и географическим условиям, вначале и японский головной штаб и большевистский центр плохо понимали, что там происходит.

Тряпицыну на интересы центра тоже было "начихать" - у него были силы, он упивался победой. "Что там кто с кем договорился?" - ему было, как говориться, по барабану- он делал революцию! В высокой политике он особо не разбирался. Подчиняться дисциплине - не считал нужным (тем более, когда он не понимал, для чего это нужно) Не согласных с собой большевиков он тоже начал расстреливать. Большевики поняли, что ситуация выходит из-под контроля. Поэтому было решено Тряпицына - убрать. С японцами - договориться.
Была сформированна команда "ликвидаторов". Среди Тряпицынских партизан тоже зрело недовольство - особенно среди местных - они здесь жили, у них были родственные, дружеские, деловые связи (места - суровые. Без этого людям сложно выживать. А для пришлых - всё равно - они пограбили, поубивали - ушли дальше). Поэтому недовольство местных партизан во главе с Андреевым и стало, своеобразной ширмой чекистской операции.
Крайними оказалось местное население, ну и зазря уничтожили один из старейших городов на Дальнем Востоке, причём так, что он до сих пор не оправился.
Поскольку история вышла некрасивая - посторались её замять, заврать. Архивы по ней специально не велись, события редактировались, местным не рекомендовалось о ней слишком распространяться.

отряд партизан из Хабаровска под руководством Кочнева 1920 г.

Сейчас я жалею, что не расспросила свою бабушку. Ей тогда было 14 лет.
Она тогда с братом, сестрой и родителями жила в Николаевске.
В Николаевские события погиб мой прадед, её отец - телеграфист Илья Арефьевич Черепанов.

Илья Арефьевич и Ирина Максимовна Черепановы 1918г. Николаевск-на-Амуре

Много лет спустя бабушка Лиза и ее брат и сестра с ужасом вспоминали и события в Николаевске той поры и бегство через Керби в Благовещенск (замечу, семья была из сочувствовавших "красным" - их мать учительница Ирина Максимовна выросла и получила образование благодаря помощи политических ссыльных Еллинских). Но брат моей бабушки - Николай, всё-таки записал воспоминания о том времени. Недавно мы их обнаружили.

амурский партизан 1918-20

Теперь, к вопросу о том: кто спровоцировал конфликт?
О том, что японцам приказано к 12 марта к 11 часам дня, к назначенным в этот день похоронам, расстрелянных белыми парламентёров, сдать оружие - было известно через партизан, в городе многим.
Материалы у меня пока не вполне разобраны.
Буду постепенно добавлять фамилии и показания свидетелей.
То что сходу нашла (привожу по книге Гутмана "Гибель Николаевска-на-Амуре":
из показаний Сергея Ивановича Бурнашёва (жителя Николаевска): "На 12 число назначены были похороны жертв "белого террора". В городе был упорный слух, что японцам к 11 часам этого дня, т.е. 12-го марта было предложено сдать оружие."
из показаний Георгия Багратовича Вачеишвили (жителя Николаевска): "Переговоры о сдаче города начались 24 февраля. В переговорах намеревался принять участие и китайский консул. Я сам видел, как на эти переговоры ехало на Чныррах: трое японцев, трое русских (городской голова Карпенко, председатель думы Комаровский и капитан Немчинов) и китайский консул. Китайского консула партизаны вернули от колонии прокаженных и он уехал в город, остальным же завязали глаза и повели на Чныррах. Я стоял тогда на часах (я состоял в диком взводе) недалеко от места встречи. - Войти в город партизаны должны были в воскресенье (29 февраля или 1 марта) в 12 часов дня, но вошли ещё накануне ночью. По условиям договора сдачи никого из граждан трогать они не должны были, ни гражданских лиц, ни офицеров, за исключением трёх лиц: полковника Медведева, поручика Токарева и корнета Парусинова, о которых должно было быть произведено следствие, не должны были производить никаких арестов и вообще никому не мстить. Но вопреки этому условию, они, войдя в город, тотчас же начали аресты, как офицеров (в первый день), так и гражданских лиц (со второго дня), причём аресты производились по заранее составленному списку. В ночь с 8 на 9 марта они, выведя из тюрьмы разстреляли 93 человека. 9 марта я сам видел трупы на берегу против Куенги. На другой день, 10 марта, японцами была выпущена летучка, что по условиям, большевики никого не должны арестовывать (такая же летучка была выпущена ещё ранее перед вступлением партизан в город), что против нарушения этих условий, против того, что красные "губят народ", разстреливают, ими, японцами, будут приняты меры. - Тем не менее аресты продолжались всё увеличиваясь. 11-го марта вечером красные пригласили японское командование в заседание, где сообщили ему, что на завтра, 12-ое марта, назначены похороны жертв революции и что японцы завтра утром до 12 часов должны сдать оружие. - Ночью в этот же день часов около двух началась стрельба - выступили японцы. Японская мирная колония в выступлениях никакого участия не принимала, да вряд ли и знала о нём. Партизаны врывались в дома, где жили японцы, стаскивали их с постелей, выводили как баранов и убивали, а имущество грабили. Против моей квартиры через улицу жили японский парикмахер и японский часовой мастер с детьми: утром часов в 8 их вывели и провели мимо моей квартиры; четверо детей их от 12 до 15 лет, успели убежать и я видел, как за ними гнались и обстреливали их китайские партизаны. Недалеко от меня был мануфактурный магазин Кавагучи; китайские и корейские партизаны взломали дверь, разграбили его (это было 12-го к вечеру), а живших там при магазине четырёх приказчиков японцев убили на месте."

материалы по "инциденту" изданные в Японии

Спасибо за публикацию материалов. Дело почти прояснилось.

Да, чем мотивировали японцы отказ сложить оружие? "Офицерской честью" или же понимали, что после этого они окажутся беззащитны перед лицом партизанской стихии?

Колония прокажённых — это колония прокажённых, которая находилась около города.
«Дикий взвод» - это отряд самообороны горожан - «ничейный», ни за белых, ни за красных

Теперь будем пытаться разобраться: чего это вдруг японцы выступили?

Японский отряд должен был быть гарантом спокойствия местного населения.

Надо понимать, что в это время японское правительство вело двойную игру между белыми и красными за влияние на Дальнем Востоке, пытаясь "задружиться и с теми и с этими. Можно сказать, что этим они "подставили" николаевский японский отряд. Японские"Верхи" не дооценили опасность Тряпицына, так как были уверены, что он подчиняется Хабаровскому штабу. Между Москвой и Токио уже было выработано соглашение о создании Дальневосточной Демократической Республики (подчёркиваю: республики, но НЕ советской ).

31 января японцы допустили приморских партизан во Владивосток под лозунгом «Вся власть земству!». Почти одновременно были допущены японцами красные партизанские отряды на таких же условиях в Хабаровск и Благовещенск. Японский штаб рассматривал отряд Тряпицына как часть войск, подчиненных хабаровскому революционному командованию, и был, очевидно, уверен, что стоило только договориться с командующим красными войсками в Хабаровске Булгаковым об условиях вхождения в город, чтобы больше не тревожиться за последствия этого шага.

7 января 1920 года японский консул в Николаевске по согласованию с военным командованием срочно телеграфировал министру иностранных дел Утида о тревожном состоянии в городе. Он просил разрешения эвакуировать японское население. Тогда еще была возможность спасения японского населения. Но виконт Утида, получив телеграмму консула, почему-то не обратил на нее внимания.К концу января консул, убедившись в непосредственной опасности, угрожающей городу и японскому населению, вновь телеграфировал министру иностранных дел о присылке воинских подкреплений ввиду слабости гарнизона и возрастания активности партизан. Но и этот сигнал не вызвал в японском МИДе настороженности.
Одновременно японский морской штаб получил тревожную телеграмму от старшего лейтенанта
флота Мияке из Николаевска, в которой он от имени военного командования, указывая на
опасность, просил незамедлительной присылки подкреплений. Но ни морской штаб, ни министер-
ство иностранных дел не придали должного значения этим телеграммам.

27 февраля николаевский отрядпод командыванием майора Исикава получил указание из хабаровского японского штаба не препятствовать организации той или иной русской власти в городе, лишь бы спокойствию и жизни мирного населения не угрожала опасность.

Ещё один экскурс: о национальном составе Дальневосточного населения. «Смешанность» народов отличала Приморье от других регионов. Это было, как сейчас в Америке -смешение всех рас. Китайское, корейское, японское, гиляцкое, и т.д население давно и постоянно жило здесь. Японская колония в Николаевске жила ДО прихода японских военных. Она не была большой, но органично входила в быт Николаевцев. Местные относились к ней хорошо —к примеру, там были очень хорошие врачи, парикмахеры. Дети все вместе играли.

Поэтому, когда началось «кровавая мясорубка» с избиением японской колонии (особенно в этом отличились корейские и китайские отряды, впрочем, наши тоже были хороши — убивая родителей, у них рука иногда не поднималась на детей, часть детей, в особенности младшего возраста — до-3-лет — была брошена в яму живыми — они выползали из-под снега — их добивали, вообщем жуть. Емельянов сидел, потом в одной камере с арестованным за пьянство партизаном, у которого потом голову сносило от воспоминаний по этому поводу) местное население с сочуствием относилось к японцам. Среди детей детского приюта пытались спасти уцелевших японских детей. Но они не выдержали пешего перехода с Керби до Экимчана. Во время этого перехода вообще много детей в дороге умерло, но особенно переживали по поводу этих нескольких маленьких японцев.

Неожиданностью выступление японцев для Тряпицына не было — он конечно был самоуверен, но не настолько, чтоб не подготовиться. Было вызваны дополнительные отряды — другое дело, что они были рассредоточены. У него не было точных сведений о намерениях, но что-то такое он ожидал. Я постараюсь найти в моих материалах рассказы партизан об этих событиях.

Теперь о переговорах. Постораюсь перепечатать документы. Чуть подождите.

«Акт мирного договора. 1920 года, февраля 28-го дня. Мы, нижеподписавшиеся, представители японского командования в гор. Николаевске поручики Цукамото, Кавамото при переводчиках Накамура и Кавамура, с одной стороны, и представители Красной Армии Николаевского фронта товарищи: Тряпицын, Наумов, Бич, Дед и Чёрный, с другой стороны, заключили мирный договор на следующих условиях: Японское командование через своих вышепоименованных представителей, обязуется бузусловно выполнять предъявленные ему представителями красной армиии следующие требования: 1) Безусловное выполнение командованием декларации генерал-лейтенанта Сирамидзу. 2) Полное разоружение белогвардейского отряда города Николаевска и выдача всего вооружения и снаряжения его (место выдачи оружия может быть указано нами дополнительно). 3) Все посты до нашего входа в город и замены их нашими войсками должны занимать японцы. 4) По выполнении изложенного японские войска обязаны сдать все караулы нашим войсковым частям и занять указанные им помещения. Вопрос о помещениях может быть решён совместно. Со своей стороны представители Красной Армии Николаевского фронта также обязуются выполнить предложенные требования в редакции, изложенной в ответе на пункты условий японского командования, при сём прилагаемом. Настоящий договор мы обязуемся выполнить точно и нерушимо, в чём и подписуемся. Представители японского командования поручики Цукамото, Кавамото. Переводчики Накамура и Кавамура (место японской печати). Представители Красной Армии: Я.Тряпицын, Т.Наумов, Дед и Чёрный. При подписании сего договора присутствовали представители Николаевского гражданского самоуправления В.Камаровский, Д. Карпенко. Представитель от русского командования Немчинов. Представитель профессиональных союзов города Николаевска Савчук»
Цит. по: Булатов Д. Партизанское движение в низовьях Амура в 1918 — 1920 гг.//Дальистпарт: Сб.материалов по истории революционного движения на Дальнем Востоке. Кн.1 — Чита; Владивосток: Кн. Дело, 1923 — С.118-119